Буря мглою небо кроет

I am sexy and I know it

Сетевое творчество

 

В конце восьмидесятых и начале девяностых мы жили в Болгарии. Дружественная страна принадлежала тогда, конечно, к социалистическому лагерю. Но там были уже и жвачки, и киндер-сюрпризы, и даже Швепс. А из приемников нескромно звучала самая настоящая зарубежная поп-музыка: Майкл Джексон, Сандра, Тина Тёрнер…

Эту диковинку мы старательно записывали с радиоволн на кассеты. Думали, вот вернемся в СССР и будем слушать! Тогда падение империи еще не казалось неизбежным.

Так вот, иностранная музыка нравилась мне чрезвычайно. Четкий ритм, качественная обработка, профессиональный вокал, подача… В общем, в ней было все то, чего в советской попсе не было.

Особый шарм придавал, конечно, иностранный язык. Для нас, весь детский сад проходивших в одинаковых сандаликах, звуки нерусских слов пахли роскошью, свободой и возможностями. В них были Манхэттен, Акапулько, улочки Мон-Мартра, Тауэрский мост – все такое далёкое и решительно невозможное.

Разбуди меня среди ночи, я до сих пор спою наизусть Ламбаду, хотя португальского никогда не знал. Это вот «Шорамбусифойкеюмджиясламефешура» записано уже куда-то в подкорку.

Эта иностранная музыка, такая загадочная, манила. Ибо очень приятно контрастировала с интеллектуальным вакуумом наших вокально-шумовых ансамблей. Сначала советских, а потом и российских.

Девяностые вообще были расцветом идиотизма в искусстве для народа.

Помните, этих легендарных пахарей нивы шоу-бизнеса? Ласковый май, Кармен, Игорь Николаев с супругой или без? Прыгающего по сцене Газманова?

А Кай Метов? Укупник? Влад Сташевский? Это же были глыбы!

Говорят, что почти вся попса строится на трех аккордах. Может и так, но вот чем особенно хороша поп-музыка, так это текстами. Они были и остаются роскошны.

Эти хитросплетения слов невозможно не любить, потому что порой только они способны вызвать истерику серым дождливым утром.

Понятно, когда авторы для экономии времени просто рифмуют случайные слова. Тут можно просто поворчать насчет непрофессионализма.

“Я ночной хулиган

У меня есть наган

Я похож на маман

И я вечно пьян”

Ну, или набившие оскомину “кино-вино-домино”, “кровь-любовь”, “она-одна”.

Но есть такие пируэты, что невольно задаёшься вопросом, что же там, в головах, у этих мастеров пера…

“Люди как дельфины, как дельфины, как дельфины… люди” – некоторым образом да. То есть, млекопитающие и те, и другие. С тем же успехом, правда, можно было нас срифмовать с коровами, лошадьми или ежами.

“Люби меня по-французски, раз это так неизбежно” – сексуальный подтекст всегда хорош. Непосвященным остается гадать, как это именно “по-французски”, но звучит очень заманчиво, правда!

“Может это ветерок твои губы колышет” – просто ветер был сильный. А губы очень большие и расслабленные.

“Чем выше любовь, тем ниже поцелуи” – и снова базовыми потребностями по духовным!

“У нее глаза – два брильянта в три карата” – тут интеллектуальное. Чтобы оценить проблему, нужно помнить, что карат составляет 0.2 грамма. Каждый глаз возлюбленной нашего пиита весит 0.6 грамма. Масса нормального глазного яблока – 7-8 г.

“Попробуй муа, муа, попробуй джага-джага” – да, да, да, черт возьми! Вот это вот всё попробуем давайте! И кетчупа побольше!

“И ее изумрудные брови колосятся при свете луны” – зато зимой тепло.

В общем, вот это вот всё.

Да, и не стоит забывать обруганное еще Задорновым “Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня”.

А тут недавно Лолита сделала мой день задорной песенкой про танцы пьяной зрелой женщины.

“Разыгралась музычка на поле чудес

Я танцую в блузочке, а могу и без

Груди загорелые выпадают из

Вот такой сюрприз”.

И даже Дима свят Билан, признанный авторитет по части пения с придыханием, вдруг признался в нарушениях цветовосприятия.

“Красный и розово-синий, о Боже как ты красива” – как хотите, а женщина с нормальным, розовым цветом кожи, без синих оттенков, как-то симпатичнее кажется, что ли…

Конечно, на этом фоне западные песни казались чрезвычайно складными.

Я был счастлив и безмятежен, просто переключая радио с русскоязычных песен на нерусскоязычные…

Всё закончилось внезапно.

Пример с Адамом и этим самым яблоком ничему не учит.

Знания английского, весьма полезные в общем случае, здесь возымели совершенно нежелательный побочный эффект.

Западная популярная музыка, друзья, оказалась ничуть не лучше нашей.

Я заподозрил неладное, когда вслушался в композицию “Blow my whistle” группы Flo Rida. Эта песня, как бы вам объяснить без попрания общественной морали… Ну, это как бы мольба… Просьба, так сказать, к его возлюбленной. Ну, как возлюбленной… К девушке. Пьяной. Чтобы она обязательно дунула в его свисток. А также играла слегка на его банджо. Но в основном просьбы касаются свистка, в который, надо полагать, давно никто не дул.

Не успел я как следует возмутиться трансляции этой порнографии в детское время, как песня стала звучать из любой подворотни, а наш слух начал ласкать дуэт Снуп Дога и Джейсона Дерюла. Песней «Повиляй ею» (Wiggle). Бесконечно глубокой и чувственной историей о прекрасной незнакомке с таким огромным будущим за её спиной, что исполнители никак не могут скрыть своё восхищение. Оба. И призывают её вилять этим богатством. Вновь и вновь.

Не знаю. Мы, воспитанные на трудах Достоевского и Пастернака, поём, хоть и коряво, но как-то больше о глазах и локонах. Посвящать песни ягодицам – вероятно, наша зона развития.

Пока же можно порадоваться за красотку Рианну, предпочитающую жесткое садо-мазо (прослушать S&M теплым летним вечером, сидя в кресле-качалке с чашкой душистого чая), восхититься харизмой братьев-близнецов LMFAO (“I’m sexy and I know it” – рекомендуется после душа, глядя в зеркало на кубики пресса) или обратиться к вечным ценностям от Black eyed peas (“My humps”, конечно, и ничего иного).

И не забываем про бесконечное число композиций, посвященных банальному тусачу. Про то, как горяч диджей, полон тел танцпол и как мы зажигаем эту ночь.

Да, друзья! Выяснилось, что тамошним певцам не хватает глубины, пожалуй, еще пуще, чем нашим.

Конечно, можно возразить, что главное в песне – музыка, а слова никто не слушает. Что знание русского и английского языков – моя личная скорбь. Что а попробуй напиши лучше. И вообще, песни про попу, которые даже сам Макаревич поёт, служат делу мира и увеличению рождаемости. Всё это так!

Поэтому я скромно умолкаю в своем углу, мурлыча тихонько Ламбаду, которая по-прежнему такая непонятная, такая загадочная, такая прекрасная…