С тех пор, как я написал вот это вдохновенное описание условий работы на моей работе, много воды утекло. Мне стало гораздо веселее с той поры. Некоторое время мы даже обитали в одном из лучших кабинетов. Квадратное помещение с высокими потолками и просто-таки неприличным числом окон. Нас там было четверо на три окна.
У наших предшественников в том же кабинете был телевизор и кофемашина. Но мы обходились.
Потом нас стало пятеро. Потом семеро. Потом десятеро.

Когда от идеи устроить второй ярус, поместив новых сотрудников поверх старых, равно как и от мысли пристроить балкончик и выселить кого-нибудь туда отказались, нас спустили с небес на землю. Со второго этажа на первый.

Там такой кабинет, который все называют подвалом. Хотя это и неправда. Кабинет вполне себе. Вот только путь к нему опять тернист. Проходишь мимо склада, кабинета водителей, двух туалетов, какой-то железной двери и вот, не доходя архива и множительного бюро – он.

Вскоре выяснилось, что низкие потолки коварны. В них, в этих потолках, проложены трубы.

У моего дядьки сарай был обнесен забором из колючей проволоки, которую немцы бросили, отступая в первую мировую.

Отличный был забор. У нас не выходит так пока. Делать надежно, я имею ввиду.

С потолка иногда идет легкий дождик. Кажется, даже теплый.

На позапрошлой неделе загадочная субстанция, обитающая в нашей канализации, обрела интеллект и пыталась выбраться наружу. Но интеллект вовсе не тождествен привлекательности. Эктоплазма воняла, как и положено исчадиям подземелья. Мы боялись выходить из кабинета. Благо, покинуть его можно и через окно.

Раскрывая свою привлекательность постепенно, кабинет лишь недавно открыл нам своих давних обитателей. У нас живут мыши. Причем к ним почти нет претензий. Живут и едят наши конфеты в сто четырнадцатом, гадят в двести пятнадцатом. Воспитанные.

Лишь иногда выскакивают из-под ног, проносясь от стола к шкафу.

Но женщинам грызунишки почему-то не нравятся, несмотря на всю свою покладистость.

Девушка Надя боится приходить на службу первой. Ей неловко нарушать мышиный интим.

Как ответственный начальник и вообще мужчина, я начал изучать проблему. До меня за этим же столом сидел спецназовец. Он давил мышей ногами прямо на глазах сослуживиц. Сопровождаемое хрустом костей зрелище было так себе.

Травить мышей нельзя. Это мне шеф сказал. В его богатой биографии был такой случай. Пришли тетки проверяющие из Нацбанка. Сели, лениво листают досье.

А дружелюбная мышь или, скорее, дружелюбный мыш решил предъявить роскошной женщине лапу и сердце. Габариты разные, но разве это препятствие для любви? Он пригладил шерсть, плюнув на лапку, и, включив все свое обаяние, полез вверх по колготкам избранницы признаваться в глубоких чувствах.

Женщина громко завизжала и так легко запрыгнула на стол, как не прыгала даже в школе через козла.

Мышей потравили. А они сдохли где попало. Весь офис еще два месяца загадочно ароматил шаурмой.

Говорят, есть такая специальная липкая лента с запахом сыра. Стелишь на ночь, а утром мышки лежат на ней штабелями. Заворачиваешь жертв геноцида в эту же ленту и несешь в столовую выбрасываешь.

Есть ультразвуковые отпугиватели грызунов. Дешевые – жестяные банки на кольях. И дорогие – маленькие китайские коробочки с неизвестным содержимым. Они пугают мышей. Но, если они уйдут от нас, куда они пойдут? К соседям? Соседи тоже купят отпугиватель. Рано или поздно круг замкнется. И мыши вернутся к нам. Уставшие, злые, с неврозами и иммунитетом к ультразвуку.

Поэтому я хочу купить живоловку. Худшему сотруднику будет в конце дня доставаться почетная мышь за шиворот. По-моему, отличный нематериальный стимул к труду.

Но, вообще-то, мышей давно уже не видно. Они как-то почувствовали мою решимость. Зато сегодня утром шеф сказал, что наш бывший кабинет ему несимпатичен, потому что мебель там разных цветов. Это несочетание портит впечатление клиентов о нас. Банк кажется неуютным.
Две стройки под окнами – это ничего. А вот диссонанс в окраске шкафов – совсем другое дело.

Не нам судить, о чем должно думать руководство. Я сказал, стаскивайте всю уродливую мебель к нам. Ради общего успеха мы готовы на всё.

Раньше клиенты ходили ко мне. Сейчас выхожу к ним я, неловко закрывая за собой дверь и бормоча про то, что, мол, не прибрано. Думаю, им это должно быть приятно. Значит всё правильно.

А вообще, это временно. Совсем скоро достроят наше новое здание. По плану – в марте. Обещают – к июню. Значит, где-то в августе. Улыбаемся и пашем!