Аэрофобов полно.

Взрослые адекватные и разумные во всех отношениях люди боятся полетов, как будто могут разбиться насмерть. Статистика утверждает, что самолет – самый безопасный транспорт, но нас не проведешь! Мы же смотрим новости. И интернет читаем. Там всё время все гибнут.

Один мой знакомый так боится летать, что не был нигде, куда не смог бы доехать на своем автомобиле.

И вот представьте. Курортный рейс. Куда-то на пляж. Чартер.

Все собрались в аэропорту и напились для храбрости, и чтобы отпуск начался пораньше.

А рейс перенесли. На час.

Вскрыли первые запасы из duty free, переждали.

Рейс снова перенесли. Еще на час.

Пассажиры перезнакомились, обменялись адресами и телефонами. Некоторые стали целоваться и петь песни.

В общем, когда взлетели, относительно трезвыми оставались только члены экипажа и грудные дети.

И вот, где-то на десяти тысячах какие-то компоненты, что плескались в организме безусого пассажира, вступили в реакцию друг с другом и его бренным пищеварительным трактом. В общем, стало человеку очень плохо.

Стюардесса уложила бледное, почти безжизненное тело между рядами кресел. Как выводить людей из летаргического сна при помощи курицы или говядины ее не учили.

Команда посовещалась между собой и пилот небрежно объявил по салону, дескать, давайте-ка сядем в Стамбуле. Ненадолго. Просто оставим труп и дальше, на курорт, веселиться!

Услышав о неожиданном посещении города контрастов, другой пассажир резко проснулся, и понял, что не согласен. Литр водки внутри потихоньку начал растворяться. А, значит, придется сесть. И взлететь. Снова. И на этот раз – в сознании!

Девушка, что рассказала мне эту историю, называла второго пассажира «кум»! Не знаю точно, что скрывает этот термин. Но так его и будем величать далее.

Кум проснулся и нетвердой поступью кинулся к больному.

– Что Вы делаете? – на всякий случай спросила стюардесса.

– Не волнуйтесь, я врач! – провозгласил кум, сев несчастному на живот.

– Мы должны передать его в больницу, – попыталась вступиться за пациента стюардесса.

Кум поднял на стюардессу красные выразительные глаза.

– Вы что, не видите? – он поднес к ее лицу пятерню и начал отсчитывать, – У него пульс: один, два, три, четыре, пять, шесть! Один, два, три, четыре, пять, шесть! Один, два, три, четыре, пять, шесть!

Против такого очевидного аргумента возражений не было.

И кум принялся тормошить и хлестать юного алкоголика по щекам, приговаривая дежурные фразы из медицинских сериалов: «два кубика допамина, полстакана адреналина, зажим, мы его теряем…»

Слышали, наверное, про второе дыхание? Оно открывается у спортсменов от сверх-нагрузок.

Еще более эффективно оно открывается, когда на тебе сидит стокилограммовый пьяный бугай и проводит реанимацию с решимостью и грацией африканского буйвола.

Очевидцы говорят, что в какой-то момент луч света лег на вдохновенное лицо кума и как будто где-то за углом красиво запели ангелы.

И он открыл глаза.

– А теперь встань! – взревел кум.

И он встал.

– А теперь мне чайку, – устало выдохнул кум и плюхнулся в свое кресло, задумчиво глядя на свои руки.