Как-то раньше мне телевизор давался легко. На экране герои рубили друг друга в капусту, били по головам, рассеивали врагов из пулемётов, а я спокойно жевал картошку фри с майонезом.
Всё изменилось тогда, когда родился Мишка.
Я смотрю теперь на всё, что нам показывают его глазами. Глазами ребёнка, который всему, что увидит, верит. Друзья мои, это решительно невозможно! На каналах страны практически одно насилие! Если персонажи не бьют женщин, не взрывают автомобили и не играют с острыми предметами, то уж как пить дать они ходят с хмурыми лицами и на всех орут.
Мир в телевизоре ужасен.
Кончаются сериалы и художественные фильмы – начинаются новости. Там всё ещё хуже, потому что очень похоже на правду. Это, конечно, не вся правда. Не стоит обманываться! Иногда – просто враньё! Но в любом случае в кадре появляется ведущий в костюме и с серьёзным лицом рассказывает о том, как замечательно разбился самолёт с двумястами душ на борту. И все погибли.
Новостной поток почти полностью состоит из негатива. Мы как наркоманы, которых уже не берёт лёгкая травка. Нам подавай жертвы, разрушения и катаклизмы. Нам нужны скандалы, интриги и расследования.
Случись мне посмотреть новости, я полчаса отряхиваюсь от грязи, изо всех сил трясу башкой, словно огромный лохматый пёс.
Я утешаю себя обычно тем, что все эти бедолаги, которых не удалось спасти, бедные, обездоленные, раненые и убитые – далеко. Я повторяю себе, что они мне не родственники. Я даже их не знаю. Я убеждаю себя, что в этот же день много людей спаслось, родилось, влюбилось. Кому-то непременно повезло. Кто-то обязательно был счастлив. Просто делать про это новости – не интересно.
Но я не могу спокойно следить за Украиной.
Я люблю эту страну и этих людей. Кто бы там что про них не говорил, они общительные, добрые, отзывчивые и гостеприимные.
Они – наши люди. Это не какие-то там ливийцы или тайцы. Киев в пятистах километрах от Минска. Это конфликт, который реален до нельзя! Его волны докатываются до нас, и я ощущаю их почти физически. Я читаю, что кого-то убили, кого-то покалечили –  у меня волосы шевелятся.
Это не может не трогать. Потому что украинцы – это такие же мы. Украина – это наше альтерэго. Это наше альтернативное настоящее. Одно из. Беларусь выбрала один путь. Поляки – другой. Литовцы – третий. Украинцы – четвёртый. Но все стартовали почти с одинакового. Мы вполне могли бы быть Украиной.
Вот почему мне так плохо.
В детстве я нарисовал отцу открытку на 23 февраля. Я изобразил папу в форме и фуражке. На картинке он отдавал честь и долг Родине. Папа расстроился и пробормотал что-то насчёт милитаристов.
Мне как-то попался довоенный советский фильм, где спрашивали малышей в детском саду, кем они хотят быть. Мальчики уверенно отвечали, что лётчиками и танкистами.
Мы такие, да! Мальчики хотят быть военными. В крайнем случае, пожарными и сыщиками. Сильными, смелыми. Так и говорят: «Хочу быть танкистом». Но никто не говорит: «Хочу взрывать людей снарядами и сгореть заживо в железном гробу».
Это понимаешь потом. Что всё это серьёзно.
На Украине было всегда весело. Даже вражеские лагеря всегда переругивались нехотя. А сейчас кого-то убили.
Я скажу так.
Ни одна политическая идея не стоит человеческой жизни.
В учебнике истории всё запросто. Собрал Тамерлан войско и кого-то там завоевал. Укрепил своё государство.
Друзья, «завоевал» – значит были зверства, убийства и пожары! Значит люди перестали быть людьми и показали своё это обагрённое кровью зверское лицо. Один человек убивает другого человека.
В истории всё меряется большими величинами. На карте рисуется большая жирная стрелка и скрещённые мечи. Под этими символами – трупы.
На Украине зачем-то убили людей.
Пока не ясно, кто и зачем. Я всегда повторяю: «смотри, кому выгодно». Кому-то это выгодно, друзья! И этот кто-то навряд ли мёрзнет на этой площади.
Те, кого специально выбирали, чтобы они дрались за наши интересы, никогда не будут этого делать.
Пацаны бьют друг друга. Плохо понимая, за что.
И убьют друг друга. Тоже плохо понимая, зачем.
Сейчас им кажется это просто.
Но убитый придёт к нему в кошмарах. Рано или поздно. А ещё хуже – придёт его мать. И спросит: «За что? За что ты убил моего ребёнка? Кто дал тебе право лишать его жизни? Разве ты её ему давал?»
Политики договорятся. Украина пойдёт на Запад или на Восток. Или расколется надвое. История пойдёт дальше. Об этих событиях напишут в учебниках. Или забудут. Смотря, кто выйдет победителем.
А чья-то мать получит похоронку. И плевать ей будет на всю Европу и всю Россию. И на Украину тоже.
У наших соседей, у наших друзей – большая беда и большое горе.
Я скорблю и стараюсь помнить в эти холодные дни, что несмотря ни на что. Где-то в мире обязательно. Прямо сейчас. Происходит что-то хорошее.
Кто-то родился.
Кто-то влюбился.
Кому-то повезло.
Кто-то счастлив.
Кто-то смотрит в небо и улыбается.
Там, над нами – любовь и звёзды.